Л. Юдина, «НВС»

Рождение новой лаборатории — событие знаковое, говорящее прежде всего о том, что в ней появилась настоятельная необходимость. При этом обязательно в одной точке должны сойтись важные составляющие, гарантирующие успех дела. Все 10 лет лабораторию возглавляет доктор физико-математических наук Светлана Геннадьевна Козлова. Как характеризуют её коллеги, «первоклассный физико-химик, владеющий как теоретическими методами компьютерной квантовой химии, так и экспериментальными методами спектроскопии магнитного резонанса».

Собственно, к обязанностям завлаба она приступила ровно через год после того, как защитила докторскую диссертацию по теме «Корреляционные и обменные взаимодействия в оксидах и фторидах тяжелых элементов: ЯМР и квантово-химические расчеты». Работа была посвящена решению некоторых фундаментальных проблем, относящихся к области квантовой и физической химии соединений «тяжёлых» металлов — платины, золота, свинца и т.д.

Закончила С. Г. Козлова НГУ в 1980 году и сразу стала сотрудницей ИНХа, обозначив место будущей работы, как водится, ещё в университете. Как отмечает сама Светлана Геннадьевна, ей несказанно повезло, что начала она свою «производственную деятельность» в лаборатории доктора физико-математических наук Святослава Петровича Габуды, ставшего её наставником («образец истинного ученого!»). Направление исследований — радиоспектроскопия и анализ физической природы химических взаимодействий в неорганических веществах.

— Образование, которое дают на физфаке, настроило меня на то, что надо искать специфические эффекты в разного рода объектах, — говорит Светлана Геннадьевна. — Ориентировалась я на фториды, повезло, что есть в Сибирском отделении такой институт — Неорганической химии, где синтезируют новые соединения, материалы с необычными свойствами. Чтобы характеризовать образцы, и используются физические методы.

— На этот предмет были какие-то сомнения?

— Сначала, с легкой руки Поля Дирака (создателя релятивистской квантовой механики) считалось, что релятивистские эффекты важны прежде всего для внутренних электронных оболочек тяжёлых атомов, а для внешних оболочек, ответственных за химическую связь, они как будто не очень существенны... Но спустя 50 лет выяснилось, что экстремальные свойства золота, ртути, серебра, платины и других металлов обусловлены именно релятивизмом! Позже в наших работах удалось доказать, что влияние релятивистских эффектов хорошо прослеживается также в важнейших свойствах соединений тяжёлых металлов... Моя докторская диссертация и была направлена на систематическое исследование и выявление таких вот неочевидных эффектов, которые непосредственно связаны с проявлением релятивизма.

— Светлана Геннадьевна, необходимость создания лаборатории физической химии конденсированных сред была продиктована какими-то обстоятельствами?

— Прежде всего требованиями времени. Все мы знаем, что было десятилетие, когда наука переживала очень трудные времена, теряла специалистов, целые коллективы — закрывались лаборатории, научные сотрудники стремились устроить свою судьбу за пределами страны и прочее. Многое ещё и сейчас приходится восстанавливать, упущенное навёрстывать. Институту, где большое внимание уделено созданию новых материалов, синтезу соединений, такое подразделение, конечно, нужно. На базе того, что осталось, что возникло заново, фактически организовали лабораторию физической химии конденсированных сред. Она состоит из пяти групп: ЯМР и рентгено-электронной спектроскопии, прецизионной и сканирующей калориметрии, магнетохимии и, конечно, квантовой химии.

— Возрастные пропорции соблюдены?

— Не хватает среднего звена. В трудный период, как я уже упоминала, многие уехали за границу. Образовался разрыв поколений: совсем молодые люди и возрастные, с большим опытом, уникальными знаниям и своими интересами. Здесь трудно найти точки соприкосновения, прежде новые сотрудники появлялись каждые пять-семь лет. Выпало важное звено. Иной раз разница бывает особо заметной. Одно хорошо — сближает работа. Хотя проблема остается.

— Она так важна, эта проблема?

— Безусловно. В течение последних двух десятилетий в мировой литературе было много попыток сконструировать «одномолекулярные» и «одноэлектронные» транзисторы и «квантовые» компьютеры, к сожалению, пока безуспешных. Может быть, всё дело как раз в хиральности, которую пока не принимают во внимание, но которая прекрасно работает в муравьиной головке, и не только...

— Много ли ездите к коллегам в другие страны?

— Молодёжь — часто, и я их в этом всячески поддерживаю — «молодым везде у нас дорога!». Сама же я — скорее редко, по одному разу в год. Отказалась от заманчивого предложения многолетнего контракта. Недавно побывала на хорошей конференции в Валенсии (Испания), выступала с устным докладом.