Дидора Нина Филипповна (15.08.1924 – 30.09.2010).
Период работы в ИНХе: с 21.03.1959 г. по 31.05.1987 г.
В первые годы работы в Институте - м.н.с. в лаборатории к.х.н. Вальцева В.К., позже - старший инженер в лаборатории д.х.н. Ф.А. Кузнецова.
Награды: медали «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.», «За взятие Кенигсберга», «За оборону Сталинграда», орден Отечественной войны. Удостоверение участника ВОВ № 641681. После завершения войны неоднократно награждалась и другими памятными медалями.

Черно-белая фотография датирована 1943 годом, когда Нине Филипповне было 19 лет. Цветные фото датированы 2008 годом.  

В.А. Варнек. 
К биографии Нины Филипповны Дидоры.

Прошло 11 лет с тех пор, как Нина Филипповна  ушла из жизни. Но ее помнят ветераны Института, а краткая информация о ней содержится на официальном сайте ИНХ СО РАН  (рубрика «К 75-летию Великой Победы»),  в открытом архиве СО РАН, а также в газете «Наука в Сибири» от 7 мая 2015 года.

Но однажды, посмотрев фотографии Н.Ф. Дидоры с большим числом наград, я попытался  найти в интернете более подробные сведения о ней и ее жизни. И хотя надежд на успех почти не было, мне удалось найти два документа с элементами биографии Нины Филипповны.  Самым главным из них является ее автобиография, написанная в 1945 году при поступлении на химический факультет  Воронежского государственного университета (ВГУ). Эта автобиография оказалась «запрятанной» в солидном по объему (331 стр.) художественно-публицистическом альманахе «Университетская площадь», 2020 г., №11  на странице 34. 

Самой автобиографии предшествует название: «Дидора Нина Филипповна, студентка химического факультета ВГУ в 1945–1950 гг.», после которого приведен следующий текст:  

«Я, Дидора Нина Филипповна, родилась в 1924 году в городе  Балаклава Крымской области. Отец до революции был рабочим, после революции – служащий. Мать до и после революции – домохозяйка. Родственников за границей и связи за границей родители не имеют. С 1932 по 1942 гг. я училась в средней школе. Поступила учиться в г. Рассказово Тамбовской области, окончила Аннинскую среднюю школу Воронежской области. В 1939 году вступила в члены ВЛКСМ. В школе выполняла общественные поручения: была секретарем первичной организации ВЛКСМ, членом бюро и членом пленума Аннинского РК ВЛКСМ.

В 1942 г. добровольно вступила в ряды Красной армии. На военной службе находилась три года, работала медсестрой в госпиталях и медсанчасти 2-й гвардейской армии. В 1944 г. была принята кандидатом в члены ВКП (б) первичной парторганизацией ИГ-145 2-й гвардейской армии. Имею правительственные награды: медали «За боевые заслуги», «За оборону Сталинграда», «За взятие Кенигсберга», «За победу над Германией». В 1945 году демобилизовалась. Горю желанием получить высшее образование. Годы войны только усилили мое стремление к науке и веру в ее силу.            

10.09.1945 г. Н. Дидора».

Другим документом, который удалось встретить в интернете, является интервью Дидоры Н.Ф. о войне, данное ею представительнице сайта http://academ.info/news/4350   Марине Чайке   6 мая 2006 года.  Приведу его ниже с некоторыми сокращениями. 

— Нина Филипповна, при каких обстоятельствах Вас застала война?

— В начале войны я жила на железнодорожной  станции «Анна», в 100 км от Воронежа. В 1942 году окончила среднюю школу-десятилетку. Осенью того же года нас направили на уборку урожая. Фронт постепенно приближался к городу. Вечерами были слышны звуки отдалённых выстрелов, закат солнца был необыкновенно багровый. Вскоре мы узнали, что немцы подходят к нашему району. Молодёжь должна была уйти с воинскими частями в партизаны или эвакуироваться в тыл. Но поскольку у нас в школе преподавали военно-санитарное дело, я поступила на работу в госпиталь. Через некоторое время меня оформили как военнообязанную. Сначала поработала санитаркой, позже окончила медицинские курсы в одном из госпиталей, получила воинское звание «старший сержант медицинской службы» и стала медсестрой.

— Было страшно, когда немцы подходили к городу?

— Было военное время, поэтому не было особенного трепета. Но иногда сердце сжималось и замирало, так как всё менялось, ломалась привычная жизнь. Тревога. Ожидание. Но не страх. Безусловно, мы отдали много сил, чтобы выстоять.

— Что для Вас оказалось самым трудным?

— Трудности были не для меня, а для всех. Они были общими. Совершенно другой быт, другая жизнь: суровая, напряжённая, связанная с лишениями, большими нагрузками в работе. Но это не воспринималось как большое потрясение. Эта была наша общая беда, с которой необходимо было справиться.

— На Ваших глазах было много потерь?

— Из сотрудников, с которыми я работала, погибла только одна девушка, а что касается тех потерь, которые происходили в госпитале, то никогда не забуду период в начале 1944 года. Тогда я попала в Нейрохирургический госпиталь, куда поступали люди с тяжелейшими ранениями в череп и позвоночник. Потери были очень большими. Смертность – 95%. Большая часть раненых была без сознания.

— Были такие моменты, которые невозможно забыть?

— В самом конце войны, когда военные действия были частично прекращены, оставшиеся госпитали переезжали в населённые пункты, где ещё требовалась помощь. Но была особая категория раненых, которых называли «нетранспортабельными». Они оставались. А с ними — небольшой коллектив медиков. Однажды мы выехали в командировку именно к такой группе раненых: молодые люди, офицеры, с тяжелейшими увечьями, в состоянии потрясения. Эти впечатления настолько глубоки, что я помню каждого человека, его лицо, его взгляд… У этих людей была какая-то отстранённость от жизни, безысходность. Ни отчаянья, ни истерики, а медленный уход из жизни. Мы старались их подбодрить, позаботиться. Но этим молодым людям было очень трудно.

— Часто Вы вспоминаете войну?

— Дело в том, что такое событие из памяти не стирается никогда. Не было семьи, где дети бы не уходили на фронт в военные годы. Поскольку везде были потери, это не забывается, это навсегда остаётся в сердцах людей.

— Трудное время, много раненых, тяжёлые мысли. Было ли время и место таким чувствам как любовь?

— Несомненно. Молодёжь встречалась, влюблялась. Были свадьбы у пар, которые создавались во время войны. Что касается просто встреч и знакомств, то тогда их было достаточно много, хотя, в основном, они ни к чему не обязывали и были мимолётными. Любовь украшала жизнь и помогала людям выстоять. Это то ценное, что нужно оберегать всем людям и всегда!

— Было ли место радости, отдыху?

— Больше всего запомнились минуты отдыха на фоне войны. Однажды к нам в парк приехала какая-то самодеятельность. Я помню, молодая женщина выступала. У неё был красивый голос, выразительное пение. Вот не забывается эта женщина, её песня, исполнение! Такое искреннее, такое красивое, такое содержательное!

Люди в основном остались такими же, какими они были в довоенной жизни. Поэтому проходили какие-то периоды напряжения, и люди возвращались к себе самим. Жизнь была очень естественной. Она не была какой-то надуманной, по сценарию.

— А праздникам?

— Если обстоятельства позволяли, то и праздники отмечали. Готовился праздничный ужин, женщинам давали шоколад, было немного вина…Но только в последний год войны.

— Может быть, я по-другому воспринимаю то далёкое время, но ведь было две войны: у немцев и у русских. Какое у Вас было отношение к немцам: частичное сочувствие или устойчивая ненависть к врагу?

— Образ врага был не надуман, не подсказан, он был создан. Мы проезжали через сожженные деревни, где оставались совершенно несчастные люди, которые ушли в землю — жили в землянках. Это не прощается. Конечно, немцы выполняли приказ, но мера жестокости была всё-таки разная.

Это была очень жестокая война! Сочувствия к немцам, воюющим против нас, конечно же, не было, но когда в наши руки попадали раненые, им оказывалась необходимая помощь.

— А сейчас?

— Казалось бы, прошло 60 лет, и можно было бы пересмотреть своё отношение к этой нации. Но до сих пор осталась ненависть к жестоким врагам. Хотя я понимаю, что, чем больше будет разрозненности и враждебности, тем труднее будет всем.

— Расскажите о дне, когда объявили о Победе.

— Это был большой праздник для всех! Тогда мы находились в Восточной Пруссии, персонал госпиталя занимал брошенные двухэтажные роскошные особняки. Там была очень красивая мебель и посуда. После таких тягот и лишений мы там находились как в музее. Рано утром в 4 часа мы услышали выстрелы. Все вышли во двор, и тогда объявили, что война закончилась! Было ликование и неописуемая радость! А днем сообщили, что в центре города будет проходить Парад Победы. Все привели себя в порядок и пошли через площадь под музыку оркестра. На параде присутствовали все воинские части, которые находились близ этого города. Это был прекрасный парад! Когда мы смотрим трансляции с Красной Площади, всё очень красиво и слаженно, но по состоянию духа, по торжеству, которое охватило всех людей, конечно, это несравнимо.

— Как течет Ваша жизнь сейчас, когда прошло столько времени после заветного дня?

— Жизнь идёт вперёд, ветеран стареет: седая голова, неуверенная походка. Многие из нас ходят только с палочками. Конечно, возраст берёт своё, и многие ветераны уходят… В течение года я потеряла двух женщин – очень близких мне людей. Мы сейчас уходим друг за другом. Но все, кто смогут, всё равно придут на шествие Победы.  Пока этот день остаётся в памяти !

Крупицы информации о Нине Филипповны мне сообщили также ее коллеги.  Так Юрий Михайлович Румянцев вспомнил, что она после завершения учебы в Воронежском  государственном университете проработала в качестве химика-аналитика несколько лет  в  Китае. После поступления в ИНХ она также работала, прежде всего, как специалист в области аналитической химии.

По словам Чусовой Тамары Петровны, Нина Филипповна проживала в доме на Цветном проезде, вначале вместе с родителями, а когда их не стало, то одна. В ее квартире была всегда идеальная чистота.  Тамара Петровна навещала ее временами…

05.12.2021.