Воспоминания. В. Герасимов.
Благосостояние, домашний очаг, общение с близкими являются объектом и источником «личного счастья» и, таким образом, составляют лишь часть классической триады благоденствия:
- доброе здоровье
-личное счастье
-успехи в труде
Последняя составляющая определяется гармонией отношений в коллективе, его внутренним «климатом», общественной жизнью. Здесь проходит большая половина нашей суетной жизни. Известная жизнелюбивая дама Кретя Потачкувна заметила однажды: «Если бы не было работы, то куда же ходить по утрам?»
Именно здесь мы, в меру способностей, дарованных Создателем, сообразуясь с воспитанием и воззрениями, полученными от пращуров и учителей, стяжаем разные блага, звания и регалии, категории и разряды, лелеем свои амбиции или отбываем повинность, созидаем и потребляем. Здесь уготованы нам успехи и радости, промахи и разочарования. Заслуженно или по привходящим обстоятельствам, мало от нас зависящим.
И в любом случае - окрылены мы успехами или, наоборот, ищем отдохновения от тягот государевой службы - мы стремимся к себе подобным для непринужденного времяпрепровождения в неформальной обстановке. Эти важнейшие моменты бытия не предусмотрены распорядком и, естественно, по ходу дела, стихийно, выявляется главный затейник, которому все с готовностью доверяются. Если, конечно, этот затейник соответствует обществу.
В ИНХе с первых лет существования эти функции восприняла Матвеева Нина Никифоровна и почти 30 лет организовывала и украшала наши праздники и вечера, защиты и «симпозии», юбилеи и выезды на базу отдыха. Она имела неотразимый подход к любому, кто мог быть полезен для ее затей. Благодаря ее обаянию и настойчивости, сложилась традиция устраивать зрелища на 23 февраля и 8 марта, собирались под начало Ю.А. Дядина музыканты и исполнители. В разное время она привлекла и вывела на нашу сцену многих сотрудников, которые ко всеобщему изумлению раскрылись неожиданными талантами: В.М. Шульман (фортепьяно), Б.И. Пещевицкий (вокал), солисты М.Ф. Резниченко, Б.С. Смоляков, Э.Д. Линов, В.М. Соколов, Женя Аввакумов, танцоры и чечеточники Коля Одинцов и Слава Ковальчук, хор и кордебалет - П. Дмитриев, В. Федоров, П. Самойлов, В. Саморуков и аз грешный. Это лишь те из многих, которые удержались в памяти. И ныне на нашей сцене мы с восторгом встречаем гвардейцев прежней когорты, любимцев дам, которые воссияли еще при Нине Никифоровне. На 23 февраля обычно учинялись феерии силами прекрасной половины. Там тоже многие блистали, однако постепенно всех затмила 3. Засорина, поскольку мужчины окончательно млели при звуках ее голоса и совершенстве форм. Шалели и безрассудствовали.
Те времена, времена Н. Н. Матвеевой и юности наших нынешних корифеев науки можно назвать золотым веком ИНХа.
Теперь следует ожидать века серебряного, и, кажется, это время приближается.
ЖИЗНЬ ВСЕГДА МОЖНО УКРАСИТЬ. Л. Я. Климина
Нина Никифоровна — личность магнетическая, гений общения. Ты ещё только приближаешься к ней в коридоре ли, в комнате или вообще на улице, а она уже чувствует, как и о чём можно говорить. Все в институте знали её, и она знала всех. Человек сцены, артистка — Нина Никифоровна очень любила и чувствовала зал. А как она умела объединить талантливых людей и увлечь их идеей праздника! Быть может, талантливы все, но только в атмосфере любви и восхищения раскрываются крылья и появляется ощущение полёта. Щедрым талантом восхищения обладала Нина Никифоровна. Возле этой яркой женщины легко творились стихи, вспоминались слова забытых песен и самые озорные фантазии находили понимание. Растормошить человека, вытянуть из будней, убедить его в том, что он может всё — задача не из лёгких, но Нина Никифоровна умела преодолевать сопротивление, и в результате пели и танцевали все.
Внимательная, быстрая, неутомимая, глаза с искоркой, острый взгляд, звонкий голос и уверенность, что жизнь всегда можно украсить — вот такой она живёт в моей памяти.
Воспоминания. Т. Королева
Я узнала Нину Никифоровну в тот период её жизни, когда она стала уже очень известной личностью не только в отделе, возглавляемом Б.И. Пещевицким, но и в Институте. И сейчас, когда всё, что было связано с Ниной Никифоровной, уже поддается осмыслению и анализу, я с уверенностью могу сказать, что Нина Никифоровна была этаким «сибирским самородком», вобравшим в себя, по-моему, так много, что хватило бы и на десятерых.
Приход Нины Никифоровны из глубины сибирской деревни в городок Науки в лучшие годы расцвета Академгородка, наверное, помог ей быстрее раскрыть кладезь замечательных человеческих качеств, которые дремали в ней.
Я уверена, что вклад Нины Никифоровны в жизнь коллектива Института тех лет просто неоценим. Обладая великолепными организационными данными, она была душой многих «собраний». Это и артистка, покорявшая пением под собственный аккомпанемент, это и коллега, умевшая найти (из-под земли достать) всё, что надо ученым, которых она безгранично уважала (а некоторых просто боготворила), это и почти мама для молодых сотрудников, это человек, который мог найти выход из любого самого трудного положения, помочь, даже заставить что-то сделать. И это в любом случае женщина с лучистыми глазами, которая помогала нам во всех начинаниях.
Я уж и не говорю о том, что для Нины Никифоровны одинаково просто было и испечь пирог (радуя нас по поводу и без оного), и смастерить наряд, именно сконструировать, подобрать нужный тон и сшить НЕЧТО, а не просто платье. Меня очень удивляло какое-то её единение с природой, которое, наверное, помогало ей сочинять стихи. Я помню как-то шла за Ниной Никифоровной по лесной тропинке зимой и на подходе к Институту догнала её. Нина Никифоровна вся светилась, глаза сияли, и она сказала: «Послушай, что я по дороге сочинила». И это действительно, были стихи, лирика которых была созвучна тому солнечному зимнему дню.
С ней можно было и спорить, и смеяться, и удивляться чему-то, и восторгаться, и мечтать, и взаимообогащаться.
Эти её качества быть «заводилой», отдавая этому всю себя, не всем приходились по душе. Я думаю, что её не всегда понимали, а часто, видимо, человеческая леность или зависть, или ещё что-то мешали некоторым увидеть то, что составляло её суть истинной женщины со всеми многочисленными гранями (иногда острыми): живым умом (конкретным и практичным), музыкальными талантами, поэтическим даром, искусными руками (во всем, к чему бы она не прикасалась) и чувством юмора, которое спасало её в моменты разочарования.
Она была тем примером, на котором мы учились жизни, учились любить свой Институт как дом родной, учились отделять главное от наносного мусора и уметь не падать духом. Но «зажигать сердца» всегда не просто...
Воспоминания. Е. Макотченко (1987 год)
Коллектив – это тысячи нитей,
Что связали нас вместе – в Одно!
В их сплетение посмотрите
Те, кому это видно дано!
Здесь и нити труда и безделья!
Где-то подлость, а вот правота!
Беззаветное делу служенье,
Разум, творчество и пустота!
Много нитей…
И есть нить Матвеевой
Так теплом и повеяло!
Неразрывно связана была многие годы общественная жизнь нашего института с именем Нины Никифоровны Матвеевой, Она являлась инициатором и двигателем всех праздников, проводимых в ИНХе. Уютные новогодние вечера, теплые концерты для «мужчин» - 23 февраля и для женщин – 8-го марта, незабываемые «праздники песни», традиционные «дни химиков» - можно долго, долго перечислять дела, в которые вкладывала свою душу Нина Никифоровна. Её задорный голос можно было услышать везде: где-то она настаивала, кого-то уговаривала. Обязательно что-то фантазировалось и, если это был пригласительный билет, то в него вкладывалась суть предстоящего события. Она увлекалась и увлекала многих. Думается, все помнят первый праздник песни – это было в День Победы. Весь зал был одно целое – единый хор (о котором она мечтала и мечтает до сих пор, что он был в институте), которым она дирижировала. Одна лаборатории сменяли другие. В памяти нашей лаборатории тоже остались эти вечерние репетиции в конференц-зале, поиск новых и давно забытых песен. «Нам песня стоить и жить помогает» - эти слова как нельзя лучше подходили к тому времени. Забывались неприятности, неисправные приборы, удачные и неудачные опыты. Мы все ПЕЛИ, мы готовились к празднику. Не были забыты и ветераны: Нина Никифоровна постаралась узнать про любимую песню каждого из них, и именно они были исполнены на этом празднике. В этот день торжество момента чувствовалось особенно, так как каждый был его участником.
Талантливый человек, и любое дело, за которое она бралась и берется, кажется, делается само собой. Организатор, умение быть в центре внимания, умение быть внимательной, умение шить, готовить, рисовать, петь, танцевать, играть на гитаре и, наверное мы перечислили не все её таланты и достоинства.
К примеру, случай. В больницу она попала с острым приступом. После нескольких тяжелых дней, после того, как отменили постельный режим (в преддверии праздника медицинского работника), Нина Никифоровна сумела выявить среди больных и «поэтов» и «художников», организовать их, в результате – прекрасная газета в день праздника. Было приятно и больным, и врачам.
Всегда Нина Никифоровна прекрасно выглядит, а её наряды рождались за день до концерта или праздника. Она, как волшебница, из ничего - делает сказку.
Но не стоит думать, что увлекаясь подготовкой к очередному концерту, она забывала про свои обязанности в лаборатории: успевала и доставать реквизиты для нас, и печатать научные статьи, поработать руками. Каждый получал от неё в свой день рождения или какой-то особенный для тебя день - поздравления в стихах. А какие газеты были в нашей лаборатории к праздникам: «Портрет идеального мужчины», «Самоварные страдания» и многие другие, и для всех нас там были теплые слова. А чаи с её прекрасными пирогами? Недаром один из Лабхимкомсоедов, как мы себя называем с её лёгкой руки, в день её рождения писал:
«Коль на кухню пойдет –
Царь-пирог испечёт!
За перо возьмется –
Стих на лист прольется!
А с людьми сойдется,
Да ещё с гитарой,
Песня разольется, веселье разгорится –
В пляс пойдёт и старый!»
Через газету нам хочется выразить Нине Никифоровне Матвеевой пожелания здоровья, оптимизма и всего самого хорошего от имени всех ЛабХимКомСоедов.
История автографа. Макотченко Е.В., с.н.с. лаборатории химии комплексных соединений
Эти слова написаны Ниной Никифоровной Матвеевой двадцать пять лет назад.
Осенью 1988 года институт отмечал в Доме Ученых свою круглую дату. Помнится, было много гостей, речей, поздравлений и традиционный праздничный концерт на "большой" сцене, В конце вечера состоялся аукцион, на котором были выставлены для продажи сборники стихов наших ИНХовских поэтов: В. Бакакина, В Косякова, Э. Линова В. Гришко, К Матвеевой, В. Федорова. Сборники представляли собой самодельно переплетенные листы с машинописными текстами. Их называли одним словом - "самиздат".
На аукционе мы с Валей Афанасьевой, поторговавшись, как и полагалось, выкупили (аж за семь рублей!) для лаборатории сборник Матвеевой Н. Н. под названием: "И жизнь и слезы, и любовь...". После окончания торгов мы разыскали в зале Нину Никифоровну и попросили ее как автора подписать книгу. Долго искали ручку; наконец, нашли. Нина Никифоровна размашисто сделала надпись на первой странице и... расплакалась, после чего нам долго пришлось ее успокаивать. В то время Нина Никиифоровна уже не работала в нашей лаборатории.
В сборнике 104 страницы - сто четыре страницы про жизнь, про слезы, про любовь. Здесь собраны стихи, которые Нина Никифоровна посвящала разным людям, писала к разным событиям и просто по настроению. Больше всего строчек посвящено "ЛабХимКомСоедам", так сокращенно она называли сотрудников лаборатории химии комплексных соединений. Без ее активного участия, без ее поэтического отклика не проходило ни одно заметное событие в лаборатории, Вот пример. В субботу состоялись итоговые лыжные соревнования, на которых наша лаборатория соперничала с лабораторией Моралева. Шла напряженная борьба за каждое очко. Еще бы, ведь в качестве приза за первое место разыгрывался самовар! Уже в понедельник Нина Никифоровна принесла в лабораторию стенгазету с шуточными стихами и рисунками, посвященными этим соревнованиям. Потом по этому поводу были еще и частушки, и другие вирши. Читая их, вспоминаешь, какие тогда были все дружные и веселые! Сейчас замечаешь несовершенство написанных строчек, но все они были написаны искренне, от души. И если кому-то захочется погрузиться в атмосферу воспоминаний о молодости, дружбе, верности и любви - полистайте сборник Н.Н. Матвеевой. Приходите в нашу лабораторию, мы дадим Вам его почитать.
Нина Никифоровна мне запомнилась отзывчивой, доброй, всегда старающейся помочь людям и советом, и делом. Когда в 1971 году мы с Лидой Матюшкиной (Цвелодуб) пришли студентками в лабораторию химии комплексных соединений, то мы сначала робели среди громких имен; Б. И. Пещевицкий, Р. И Новоселов, А В. Беляев, В.И. Белеванцев... И именно Вша Никифоровна старалась как-то по-матерински поддержать нас на первыx порах. С тех далеких лет в памяти остались строчки, написанные Владимиром Ивановичем Белеванцевым:
''Коллектив - это тысячи нитей.
Есть нить и Н. Н Матвеевой.
Сказать, и сразу теплом повеяло..."
Воспоминания. Н. Матвеева, 1987 год
Многое всколыхнулось в моей памяти во время праздничного восьмимартовского концерта. Сама его программа, или, лучше сказать, сценарий, построенный поэтапно (от автора к автору) подталкивали память назад к прошлому, теперь уже ставшему страничкой истории культурной жизни института.
Красочная цифра «25» обозначала, конечно, юбилейную дату. Но чего? Какого именно события? Мне как-то ясным не было. Если именно этого концертного коллектива? Не получается. Эта двадцать второй. Если вообще институтской самодеятельности – то тут только по сохранившимся у меня записям, программам, а они далеко не полные, и то получается 71 концерт.
Из слов ведущего Павла Петровича получается, что … « - Никто уже не помнит, когда и как это началось…»
И тут мне захотелось крикнуть – Помним! Помним! – сдержалась. Подумала, что надо рассказать в конце концерта. И вдруг неожиданная для меня скромность и какое-то чувство неясности притушило мой порыв. И выходит зря. Людям интересно. Звонят, выспрашивают и вот попросили написать.
А было это так.
1960 год. Я еще не работала в ИНХе, но меня пригласили поучаствовать в организации вечера. Из рассказов знаю, что Новый 1960-й встречали на Советской 20. Ноябрьский был в столовой (зеленого цвета, деревянная, на ее месте теперь легковой автопарк). Здесь же встречали и новый 1961-й. И вот он – этот первый в ИНХе концерт самодеятельности. Маленькая наметка-программа вдруг обросла неожиданными номерами. И не удивительно. Все были молоды с еще не забытым багажом юмора и самодеятельности из университетов. И главное – хотели и умели веселиться. Музыка всего вечера – мандолина Ивана Ипатьевича Яковлева и чья-то гитара, которой потом завладела и я. Гвоздем программы были, помню, выступления И.И. Яковлева, Миши Пырьева, Толи Гулина, а реванш взял юный Борис Иванович Пещевицкий.
Долго потом инховцы обсуждали этот вечер, после которого голосами Толи Лукьянова, Ады Беззубенко, Нины и Левы Лесковых, Яковлевых, Пещевицкого обрекли меня на должность вечного затейника. И с марта 1961г. я уже была зачислена в штат института.
Знакомства, состоявшиеся во время подготовки и проведения того памятного вечера, дали возможность отыскать участников концерта, посвященного первому смотру художественной самодеятельности Академгородка. Проходил он в актовом заде института Геологии, некоторое время служившего нашим академовским клубом. Музыкальное оформление – чужое пианино, на котором играла Эля Карасева, а позднее Люся Трушникова. Площадка для репетиций тоже не своя. И все-таки второе место в смотре по СО АН.
И вот, наконец, переезд в свое здание. На саночках, на плечах и плечиках, иногда волоком, иногда и на машине людей груженых караван тянулся к ИНХу. Сколько пищи для юмора, шуток, сценок дал этот переезд и вселение «к себе». А какое настроение и жажда творчества вселилась в нас!
1963 год. Первый концерт в своем доме! Каждый номер готовили втайне даже от остальных участников концерта. Это был принцип Ады Аркадьевны Беззубенко, неутомимой выдумщицы на всякого рода юмор – и добрый и веселый и нередко со шпильками. Она выдумывала, Володя Логвиненко вдохновлял, я творила художества. С 1963 по 1966 год это было, в основном, изо-фото творчество. Светогазеты неизменно вызывали самый большой интерес у всех и, надеюсь, живут еще в памяти ветеранов института.
Много сменялось культоргов МК. Я же всегда оставалась бессменным (то штатным, то внештатным) организатором и участником концертов, и потому они все живут в моей памяти.
Итак, первый концерт для мужчин силами женщин. Возник стихийно. В 10 вечера прибегает ко мне Люся Кочаровская:
-Давай сделаем концерт для мужчин!?
-Ты в своем уже? Ведь 23-е завтра!
-Но впереди целая ночь! У меня вот уже несколько мужских фотографий…
… К 15.00 в день Советской Армии был готов к выпуску с экрана материал с интригующим названием «Как преломляется луч созерцания мужчины в головках женщин ИНХа». И три классических дуэта А. Шунько и А. Федоровой под аккомпанемент В.М. Шульмана.
Добрая память о В.М. Шульмане живет в наших сердцах. Это с его благославения впервые со сцены института запела наша Тоня – теперь признанная певица, лауреат многих конкурсов…
В 1963г. возник первый в СО АН самодеятельный хор. Да еще какой! К.Е. Миронов, П.И. Артюхин, В.Н. Любимов, Б.И. Пещевицкий, А.В. Гулин… Специально упомянула эти всем известные фамилии, а всего в хоре было 23 человека. Первый в СО АН вокальный квартет под руководством Евгения Шунько. Ожесточенная борьба за первое место в конкурсе художественной самодеятельности СО АН, а вернее за первый приз – пианино (до тех пор было чужое – клубное).
1964 год. Ура!!! Пианино наше! Это было накануне Первомая. А ранее – новогодний вечер – карнавал. Потом концерт «На привале» в честь 23 февраля. Женщины в одолженных у солдат стройбата гимнастерках и пилотках исполняли песни военных дорог и солдатский перепляс. Зал был тепло благодарен.
И вот восьмое марта 1964 года. Праздничный митинг сдержанного характера. Приветствия и поздравления детей из детского сада. Мне крепко попало от Б.И. Пещевицкого за то, что самолично (!!!) выбрала удобное для детей время (у нас-то это время – рабочее!) а потом на ковре перед А.В. Николаевым мягкий выговор, чтоб впредь не самовольничала. Потом лабораторные застолья, а потом повеселевшие сотрудники потянулись в зал. Первым пришел утешить меня после выговора Коля Ластушкин с баяном – вдруг кто захочет потанцевать. На звуки пришли Пещевицкий и Богатырев, Опаловский и Яковлев. – Не плач! Всякие вопросы надо разрешать с дирекцией. – А в голосе уже мягкие и добрые нотки: понимали, ведь, что детишкам в иное время нельзя было… Миронов, С. Ларионов, Логвиненко, Гулин, Артюхин… Потом уже был полный зал и танцевали, а вначале именно они. Почему я их запомнила? Да потому, что на сцену поднялся Б.И. Пещевицкий и запел «Скажите девушки подружке вашей». И как он пел! Пел в почти пустом еще зале! И пошло. Один за другим поднимались на сцену тогда просто известные, а теперь уже знатные люди ИНХа. Каждый со своим номером! И с каким мастерством, удалью, юмором!.. Это был стихийно возникший концерт. Н.И. Ластушкин только успевал подхватывать мелодии, на ходу подстраиваясь к очередному артисту. А я, забыв про слезы, сидела и поглощала виденное и мысленно уже строила программу нового концерта.
1965 год. Опять новогодний карнавал: цыганский табор, пираты, исчадия ада… Аукцион (продавались «сипульки»). Выступления ряженых, потом парад масок, призы, хоровод и танцы вокруг елки.
23 февраля слабенький, бедненький концерт женскими силами. И веселый озорной концерт данный мужчинами в честь женского дня 8 марта. Силами мужчин: Одинцов, Герасимов, Косяков, Дмитриев, Ковальчук… Но все же не без женщин: культорг Э.И. Торгова была вхожа к ним и поставила с ними женский танец «Березка» в русских сарафанах, взятых напрокат из оперного театра. Успех колоссальный, зал ликовал. Именно этот концерт положил начало традиции – проводить ежегодные мартовские концерты. Позднее появились сценаристы, менялись исполнители, вышел на сцену музыкальный ансамбль во главе с Ю.А. Дядиным, ныне знаменитый.
Музыкальный ансамбль… Сколько опять же воспоминаний вызвало это сочетание. Сначала выбивала деньги только на баян. Потом появились некоторые инструменты из клуба «Академия»: саксафон, труба, ударные. Музыканты – разные приходящие люди. Идет борьба, чтобы удержать у себя и чужие инструменты и «прихожан». Отобрали. Выбиваем покупку своих. После очередного концертного успеха дирекция умиляется и разрешает покупку первоочередного инструмента. И снова хождение по мукам: дирекция – ОКП – магазин, везде препоны. Но за несколько лет не нытьем, так катаньем многое приобретено. И теперь многолико и профессионально звучит с нашей сцены.
Значит с 1965 года идут традиционные мартовские концерты. Два года концертов не было, т.е. это был двадцать первый. А всего, по моим подсчетам, в ИНХе состоялся 71 концерт. Это разного рода вечера, приуроченные к датам, событиям: новогодний, февральский, мартовский, первомайский, день Победы, день химика, открытия базы отдыха на Глухой, ноябрьские. А кроме того вечера поэзии, старинного романса… Не могут стереться из памяти такие вечера, как на тридцатилетие Победы, смотр народного творчества, День химика на сцене Дома Ученых, первый праздник песни. Запомнились из-за колоссальных усилий по их организации и большого успеха, нашедшего отклик даже за пределами нашего института.
Я надолго отняла ваше внимание, читатель, своими воспоминаниями. Но не могла не поделиться ими после столь приятного и даже скажу гордого чувства, возникшего во время мартовского концерта, за свой институт, за его самодеятельность, а она ведь и моя тоже. Ибо только в одном нашем институте она живет в ореоле славы, хотя когда-то начиналась она во всех институтах, но потихонечку угасла везде, кроме ИНХа и ИгаГа.
Осталось, правда, некоторое чувство недоумения:
1) К чему относится цифра «25»?
2) Вся сила 8-мимартовских концертов не столько в исполнителях, сколько в создателях сценариев. Это В. Бакакин и М. Бакакина, В. Логвиненко, В. Косяков, Э. Линов, В. Федоров, Б. Смоляков, В. Гришко. Мне кажется, всех их надо было отметить не только грамотами, но и памятными медалями. Думаю, что это маленький пробел, недодумка со стороны культкомиссии, если уж концерт был с какой-то стороны юбилейным.
Воспоминания. Г. Шамовская.
Писать о Нине Никифоровне и просто, и непросто… Просто - потому что очень многое вспоминается легко и восторженно. Непросто – потому что – что выбрать? Певунья, плясунья, поэт, да ещё и потрясающая женщина, которая в своей непростой жизни так много испытала, что не на одну жизнь хватит…
Я вспоминаю, как в далёком 1988 году летом путешествовала по Енисею. Одной из запланированных экскурсий была экскурсия по посёлку Ворогово, расположенному на красивейшем таёжном берегу Енисея. Привели нас в местный краеведческий музей, занимающий две-три комнаты в старой школе, и пожилой учитель истории стал рассказывать об истории края, о людях, попавших в разные года сюда на ссыльное поселение, кажется, даже декабристы там жили какое-то время. И вдруг на одном из стендов я вижу несколько фотографий, на которых узнаю Нину Никифоровну: молодую, красивую, в окружении людей. Конечно же, я спросила учителя об этих фотографиях, пояснив свой интерес тем, что знакома с Матвеевой. Я не помню ни имени, ни фамилии этого учителя, но я хорошо помню, с какой любовью и гордостью он рассказывал о Нине Никифоровне, родившейся и выросшей здесь, в Ворогово. О том, как помогала она ему собирать сведения об истории этого края, уже живя в Новосибирске; посылала ему всё, что ей удалось раздобыть по архивам и библиотекам. Я сразу вспомнила, как ещё раньше, в семидесятые годы, Нина Никифоровна иногда рассказывала нам в лаборатории, как хотелось бы ей восстановить утерянные родственные связи в своём роду, узнать как можно больше об уже ушедших поколениях, о том, какие разные и интересные люди были в их большой семье. И о том, как это для неё важно – знать свои корни, передать это знание своим детям и внукам. Она куда-то писала запросы, раздобывала старые газеты и журналы, где могла быть хоть какая-то, интересовавшая её, информация. Со стыдом и горечью я вспоминаю, что слушали мы её с некоторым недоверием, в пол-уха. Нам иногда казалось, что Нина Никифоровна, обладая богатой фантазией, что-то добавляет от себя, присочиняет, окружая ореолом героизма и романтики людей (родственников и не родственников), о которых что-то узнавала. Может быть, чуть-чуть так и было, но ведь это и не важно. Она делала кропотливую и трудную работу, в процессе которой узнавала не только про свою родню, но и про других людей, живших в Ворогово в разные годы. Так появились некоторые документы в местном краеведческом музее. К сожалению, в моей памяти не осталось ни фамилий, ни дат…. В памяти осталось чувство удивления и радости от знакомства с незнакомой Ниной Никифоровной.
Как много для Нины Никифоровны было в жизни самым важным. Самым интересным. Как истинная творческая натура, она делала всё самозабвенно, оставляя частицу своей души во всех делах, за которые бралась. Вот и на её родине, в сибирском поселке Ворогово, что стоит на самом берегу Енисея, живёт часть её души, её любви, её сердца.
